– Да мне с тобой стыдно на людях показаться, - заявила подруга, когда я отказалась делать пластику

Я из тех, кто признаёт пластические операции только тогда, когда они действительно нужны. Ну, когда заячья губа или нос дышать мешает нормально. В этих случаях хирургическое вмешательство это необходимость, а не просто каприз.

Ничего в себе не меняла, хотя порой абсолютно посторонние мне люди и говорили, что мне не помешала бы ринопластика. Только вот я люблю свой нос с горбинкой, он мне жить не мешает уже вот сорок лет. Да и достался он мне от любимой бабули, которой давно уже нет.

Искренне считала, что все в моём близком окружении разделяют эту точку зрения. Жила, как сейчас говорят, в информационном пузыре, пока одну из моих близких подруг не настиг кризис среднего возраста.

Свете резко перестала нравиться собственная внешность. Ежедневно она находила у себя недостатки, которые не видел никто, и ужасно расстраивалась. 

Я говорила ей, что возрастные изменения это нормально, нам ведь уже не по шестнадцать, но она упрямо твердила, что ей нужно что-то с этим делать, а то скоро превратится в бабку сморщенную.

Я отговаривала её, убеждала, что она прекрасно выглядит в свои сорок один, но она будто бы не слышала меня. Света всё упрямо твердила, что если так дальше продолжится, то её муж уйдёт от неё к кому-то помоложе. 

Это был откровенный вздор. Я её Кирилла знаю, он её едва ли не боготворил в любом виде ещё с самого подросткового возраста.

Дошло до того, что она решилась на круговую подтяжку лица. Когда я поняла, что не смогу её переубедить, то смирилась. Непривычно было видеть подругу после операции и восстановления после неё, но она была настолько счастлива, что я просто махнула рукой. Ничего плохого не случилось же, значит, не стоит нервничать.

Я думала, что на этом всё и закончится, но, наверное, если сделал одну операцию, то захочется усовершенствовать в себе что-то ещё. Не прошло и года с подтяжки, как Свете захотелось сделать себе липосакцию.

– В двадцать я весила пятьдесят килограмм, понимаешь? А сейчас до восьмидесяти разожралась, - сетовала она мне, надеясь, что я её пойму. - Вот избавлюсь от лишнего, так и заживу.

–Так и тебе не двадцать уже, - я пыталась вразумить её. - И родила ты троих деток. У тебя нормальное тело здоровой женщины, не дури.

– Тебе меня не понять, - ощетинилась она тогда. - Ты двоих родила, а всё равно как тростиночка. Я тоже хочу худенькой быть.

Так она пошла на второе изменение себя, после которого завела себе несколько подруг, с которыми познакомилась в клинике. Во всех них почти не осталось ничего натурального, так что я начала переживать, что они на Свету пагубно повлияют.

Мы со Светой начали реже видеться, а когда всё же это знаменательное событие происходило, все разговоры сводились к усовершенствованиям внешности. Меня это только утомляло, а ведь я хотела бы общаться с ней как раньше, когда мы обсуждали наши увлечения, сплетничали, и всё такое.

Я как-то сказала ей об этом, но Света лишь отмахнулась от меня, будто я сморозила очевидную глупость. Я же в свою очередь не выдержала, сказала, что будто с другим человеком общаюсь, а не с подругой детства. Прямо сказала, что она будто разума лишилась, когда начала делать все эти операции.

Было видно, что ее мои слова задели, а потому Света решила задеть меня в ответ. Сказала, что ей вообще со мной стыдно на людях появляться. Мало того, что запустила себя, так ещё и мой нос собирает кучу косых взглядов. Не может она, такая писаная красавица, со мной, страшилищем жутким, рядом находиться.

Мы с ней в тот день наговорили с ней много чего обидного друг дружке и разошлись на не самой приятной ноте. Уже дома, обдумав всё, я решила не обижаться на Светку. Она и по молодости за языком не особо следила, а с возрастом так вообще. Решила написать ей первой, что не злюсь на неё и извиняюсь за свои неосторожные слова.

Честно говоря, я ожидала, что мы сразу же помиримся, как это уже бывало не раз, но она смогла меня удивить, поставив ультиматум. Или я решаюсь на ринопластику, или мы перестаём общаться совсем, потому что ей стало неприятно меня видеть с таким “дефектом”.

Конечно, я сказала ей, что не собираюсь с собой ничего делать, а она и вовсе перестала мне отвечать. 

Я надеялась, что Света в скором времени сменит гнев на милость, и мы будем общаться как раньше. Только вот дни всё идут, а я всё меньше хочу, чтобы она снова появилась в моей жизни. 

Я знаю, что у неё все хорошо, так, может, не нужно ничего менять? Пусть живёт так, как хочется ей, а меня больше не трогает со своими глупостями.