- Нельзя быть настолько злопамятной! На кону моя жизнь! - рыдает отец

Папашка обо мне вспомнил, как прижало. Сразу я стала не отродьем, а доченькой, сразу же про родную кровь заговорил, про какие-то законы Божьи. 

Чего только не вспомнит человек, которому от тебя срочно что-то надо. А в нашем случае не что-то, а почку. Я, оказывается, идеальный донор для папашки. 

Только у меня нет ни малейшего желания ему помогать. Помрет - даже не всплакну. Он за мою жизнь мне ни разу ничем не помог, ни разу не поинтересовался, как мои дела, а сколько гадостей наговорил и наделал - вспоминать не хочется. 

Родители развелись, когда мне было восемь лет. Да и до этого нашу жизнь сложно назвать счастливой. Отец был настоящим тираном и садистом. 

Он бил мать, бил меня. И не в пьяном угаре, когда сознание гаснет, а на вполне трезвую голову. Нравилось ему это дело, воспитывал он нас так. 

Мама долго терпела, но папашка в какой-то момент переборщил. Дал мне такую оплеуху, что я стукнулась головой о стол. Чуть не пробила височную кость, врач говорил, что чуть выше и всё, хоронили бы. 

Тогда мама написала заявление на отца, того стали таскать к следователю, слухи в нашем небольшом городке разошлись быстро, папашке только что в лицо не плевали. 

Но из этой ситуации он сделал только один вывод - мать его предала, натравила ментов, испортила жизнь такому хорошему человеку. А я, как главная причина его злоключений, стала объектом его ненависти. 

Срок папашке не дали, уж не знаю почему, но после такого громкого скандала ему бы из города уехать туда, где его не знают, а он остался. Видимо, чтобы нам с мамой жизнь портить. 

Два года изводил нас, пока мама не вышла замуж за нормального мужика, который папашку отловил разок и пообещал в бетон закатать, если еще раз появится в зоне видимости. 

После этого папашка стал тявкать издалека. Отчим же заставил маму лишить отца родительских прав, за что я очень благодарна. Не знаю, почему мама сама не додумалась. 

Отец продолжал распускать слухи про меня, про маму, но осторожно, чтобы источник было не установить, хотя и так понятно, у кого такой грязный рот. 

Я после школы уехала в другой город. Хотелось быть подальше от того урода, хотя по маме и отчиму я скучала. Но спокойствие было дороже. 

Мне тридцать лет, мама и отчим уже на пенсии, оба работали на вредном предприятии. Как вышли на пенсию, продали всё имущество и переехали жить к морю. 

Про отца я давно не вспоминала, доходили слухи, что он женился, вроде бы даже ребенка заделал, но мне было неинтересно, я не углублялась в подробности. 

После переезда родителей мне уже не было необходимости мотаться в родной город, поэтому слухи до меня тоже перестали доходить. 

Папашка объявился сам. Свалился, как снег на голову. Позвонил, непривычно тихий, вежливый, попросил о встрече, сказал, что вопрос жизни и смерти. 

Мне стало любопытно, что такого может мне сказать человек, от которого я доброго слова ни разу не слышала. Поехала на встречу, не ожидая ничего хорошего. 

Папашка выглядел плохо, был сам на себя не похож, очень уж тихо и спокойно себя вел. Даже обнять меня попытался, но я отстранилась. 

Сначала он стал каяться, что всю мою жизнь вел себя, как последняя тварь, извинялся, слезу пустил. А во мне росло убеждение, что ему от меня что-то надо. 

Когда я стала уставать от всей этой словесной шелухи и собралась уходить, папашка вцепился в мою руку и перешел к делу. А дело было серьезное. 

У него проблемы со здоровьем, нужна пересадка почки. И велик шанс того, что я идеальный для этого донор, потому что у нас одна группа крови. 

Уж не знаю, какими он путями это выяснил, но жить захочешь - не так раскорячишься, а припекло папашку знатно. Аж через себя переступил, ко мне приехал. 

Он сказал, что мне надо пройти обследование на совместимость. Мне надо? Мне не надо, мне мои почки вполне нравятся в моем организме, а этот человек, что сидит передо мной, мне глубоко противен. 

- Но я же твой папа, - начал говорить папашка, а у меня внутри рухнула какая-то плотина, которая сдерживала мою ненависть к этому человеку. 

Я минут двадцать сквозь зубы перечисляла всё, что папашка наворотил в моей жизни, вспомнила все обзывательства, которые от него лились в мой адрес. Как он травил меня и маму, как он меня чуть жизни не лишил. 

Выговорилась, стало непривычно пусто в голове. Странное, но приятное ощущение. Сколько же я всякой дряни в душе хранила, а тут выплеснула. Я встала и собралась уходить. 

- Нельзя быть настолько злопамятной! На кону моя жизнь! - начал рыдать папашка. 

Да я за его жизнь копейку пожалею. Мне плевать на этого человека. Слишком уж много гадостей он сделал мне и маме. Так что собаке собачья смерть. Хотя для собаки я бы готова была сделать больше, чем для этого человека. 

Папашка еще несколько раз пытался со мной поговорить, но у меня нет никакого желания. Помогать ему я не собираюсь, даже если окажусь единственным человеком в мире, который на это способен. Пусть помирает, воздух чище будет.