— Ваша бабушка всегда всем делилась, а вы куркули какие-то, — высказала мне соседка, когда я отказала ей в "туалетной" просьбе

Привыкайте, дорогие соседушки, к новым хозяевам и новым порядкам. Халява кончилась!

Так случилось, что мы с братом выросли в доме бабушки. Когда мне было пять, а ему шесть, наши родители погибли в автокатастрофе. Сильно пьяный человек не побоялся сесть за руль и стал причиной большой аварии. 

Бабушка с дедом без лишних разговоров взяли нас к себе. Они нас всю жизнь жалели и с воспитанием и нравоучениями не приставали. Учили нас хозяйничать, но не заставляли убиваться в работах по дому. 

Скорее, они вдохновляли нас своим примером. Пойдет бабушка корову доить, и я хвостиком за ней. Так я и научилась и за скотиной ходить, и кашеварить. 

Была у бабули одна черта, ужасно раздражавшая деда. Она была безотказная, могла последнюю рубашку с себя снять и соседям отдать. 

В любое время суток к нам приходили односельчане. Одолжить инструменты, деньги, продукты — все это запросто, бабушка никому не отказывала.

Мало что из одолженного возвращалось, но бабулю, казалось, это никогда не смущало. Дед даже старался не покупать нам с братом дорогие игрушки. Чтобы они банально не ушли в чужие руки. 

Время от времени дедушка отправлялся по деревне собирать принадлежавшие нам инструменты и вещи. Где-то с боем отбирал, где-то уговорами и просьбами добивался своего.

А через неделю-другую бабушка снова всем все раздавала. И снова дед ругался, обнаружив пропажу молотка, дрели или еще какого инструмента. 

Все в деревне знали, что в случае чего, можно зайти к Петровне и взять то, что нужно. 

После школы мы с братом уехали в областной центр, да так там и остались. Я вышла замуж, брат женился. Бабушку и дедушку мы никогда не забывали. Даже будучи глубоко беременной, я приезжала к ним два-три раза в неделю.

Специально выучилась на права и купила машину, чтобы не трястись в общественном транспорте. Год назад их, к нашему огромному сожалению, не стало. Сначала ушла бабушка, а за ней и дед.

Не смог и трех месяцев прожить без своей половинки. Дом бабушки и дедушки достался нам с братом. Продать его у нас не поднялась рука. Мы поделили его пополам и начали обустройство. 

Жить в доме круглый год мы не планировали, поэтому решили превратить его в летнюю фазенду. Сделали ремонт, кое-что убрали, другое довели до ума. Обошлось в копеечку.

Зато теперь мы счастливые обладатели прекрасной круглогодичной зоны отдыха с летней верандой и баней. Внутри все коммуникации, есть газ. Возможно, когда-нибудь мы будем жить здесь и постоянно, планировали мы с братом.  

Соседи по привычке часто заходили, прося то пару тысяч до зарплаты, то инструмент, то продукты. И страшно возмущались, когда мы отказывали.

— У вас такая добрая бабушка была, а вы самые настоящие жадюги! — бросали обиженные соседи. 

Я в ответ напоминала, что они до сих пор нам кучу вещей не вернули. Соседи фыркали, а мы с братом только плечами пожимали. 

Некоторые соседи при встрече демонстративно с нами не здоровались. А одна бабка, которой я припомнила старые долги, даже на другую сторону дороги стала переходить, завидев меня. 

Но всех переплюнула Галина, соседка, с которой у нас общий забор. Решили мы с братом поставить на участке теплый туалет вместо старой покосившейся будки, которой давно никто не пользовался.

Сказано — сделано. Красуется у нас новенький туалет, радует глаз и остальные части тела. И тут соседка, как чертик из табакерки.

— Что это вы, никак туалетом теплым обзавелись? Комфорт, значит, любите. И я люблю, — запросто сказала Галина и выдвинула предложение, от которого я чуть не упала.

Говорит она, значит, а давайте, дорогие соседушки, прорубим в заборе калитку, чтобы я тоже могла вашим теплым туалетом пользоваться. У меня, мол, туалет обычный, уличный, в таком зимой холодно. 

Я, когда челюсть с пола подобрала, отвечаю ей, а в чем сложность сделать себе такой же дворец. Галина лицо жалостливое сразу сделала. Мол, совсем нет денег. Последнюю краюху хлеба доедаем без соли, говорит.

Посмеялись мы с братом знатно. На каком основании, я спрашиваю тетку Галку, мы должны тебя в наш туалет пускать. Ты нам родня или что? 

А она на жалость давит. Я, говорит, человек в возрасте, ваша соседка, меня уважать надо. Вот ваша бабушка добрая была, а вы зажрались, господами себя почувствовали, на других плюете.

— То, что на нашей бабуле вся деревня ездила, это правда. А то, что мы зазнались и стали вести себя высокомерно, это ты, тетка Галя, врешь, — отвечаю я ей. — Никому мы ничем не обязаны. 

Еще добавила:

— Если мне память не изменяет, ты бабушке так и не отдала большой чугунок, который лет десять назад попросила на пару часов. Так что молчи уж. 

Соседка надулась, не разговаривает теперь с нами. А мы с братом и рады. Наконец-то оставили нас в покое. Пусть обзывают, пусть обижаются. Но сажать их на шею ни я, ни брат не собираемся.