Богатая подруга относилась ко мне со снисхождением, а теперь сама макароны по акции покупает

Вчера встретила Риту в супермаркете. Стояла у полки с крупами, выбирала самую дешевую гречку. В старом пуховике, без макияжа, волосы в простой хвост собраны. 

Я сначала даже не узнала! Где та яркая, ухоженная женщина, которая еще год назад фотки из Дубая выкладывала?

Окликнула ее. Обернулась, глаза потухшие.

– Привет, Наташ.

– Привет. Как дела?

Пожала плечами, улыбнулась криво. Постояли, помолчали. Неловко как-то. А ведь когда-то считались подругами. 

Хотя какие мы подруги были? Так, знакомые. Дети наши в одну группу в садике ходили, на утренниках пересекались, на родительских собраниях.

Помню, как она туда приходила, всегда при полном параде. Каблуки, сумочки брендовые, машина у входа с водителем. А я после работы прибегала, в джинсах и кроссовках.

– Наташенька, – говорила она своим мурлыкающим голосом, – ну что ты все в этих джинсах? Женщина должна быть женщиной всегда. Вот смотри, я даже в магазин за хлебом на каблуках хожу.

Я отшучивалась, мол, попробовала бы она в метро в час пик на шпильках постоять. Она смеялась, какое метро, у нее водитель есть.

Муж у нее был бизнесмен. Чем занимался точно, не знаю, что-то с недвижимостью связано. Деньги были, это точно. Квартира в центре, дача, две машины. 

Сын их, Владик, в садике игрушками дорогими хвастался, на дни рождения половину группы в развлекательный центр приглашали.

Мой Петька однажды пришел домой и заявил:

– Мам, а почему у нас машины нет? У Владика есть, и его папа его в садик возит.

Объясняла, что папа наш на работе с утра, что машина дорого стоит, что мы копим на отпуск. Кивал, но видно было, что не понимает. В пять лет трудно объяснить, почему одни могут все, а другие считают копейки.

На выпускном из садика Рита подошла ко мне:

– Слушай, у меня есть знакомая, она няню ищет. Платят хорошо. Может, тебе подойдет? Ты же вроде работу менять собиралась?

Я тогда обиделась страшно. Няней меня видит! У меня высшее образование, между прочим, я бухгалтер с десятилетним стажем. Просто зарплата небольшая, но это не значит, что я готова в няньки податься.

– Спасибо, – сухо ответила, – у меня работа есть.

Она руками всплеснула:

– Ой, ну я же как лучше хотела! Просто подумала, вдруг пригодится. Не обижайся!

Но осадок остался. С тех пор общались чисто формально.

Дети пошли в разные школы. Владика отдали в частную гимназию, Петьку – в обычную районную. Встречались редко, в основном в поликлинике или на детской площадке.

Прошлой зимой случайно увидела Риту в кафе в центре. Сидела с подругами, смеялась. Увидела меня, помахала:

– Наташа! Иди к нам!

Подсела. Неловко было: они все такие нарядные, ухоженные, а я после работы, уставшая.

– Девочки, это Наташа, мы по детям знакомы, – представила меня Рита. – Наташ, мы тут обсуждаем, куда на Новый год поехать. Я за Мальдивы, а девочки хотят в Европу. Ты как думаешь?

Что я могла думать? У нас с мужем отложено было на неделю в Сочи летом, и то если премию дадут.

– Не знаю, – пожала плечами, – я в этом не разбираюсь.

Подруги переглянулись, разговор как-то сам собой затух. Я допила кофе и ушла.

А потом начались странности. Рита перестала фотки в соцсети выкладывать. Раньше каждый день – то ресторан новый, то шопинг, то салон красоты. А тут тишина.

Встретила как-то ее маму на рынке. Разговорились.

– Как Рита? – спросила из вежливости.

Женщина помрачнела:

– Да что Рита... Развелись они с Игорем. Он, оказывается, долгов набрал кучу. Фирма банкрот, квартиру за долги забирают. Рита ко мне переехала с Владиком.

Вот те на! А казалось, у них все так прекрасно было.

И вот теперь стоим в супермаркете. Рита гречку в корзину кладет, макароны самые дешевые.

– Работу ищу, – говорит вдруг. – Десять лет не работала, никому не нужна. Может, знаешь что?

Я задумалась. Вообще-то у нас в фирме бухгалтера помощника искали. Но Рита же не бухгалтер.

– А что умеешь?

– Ничего, – усмехнулась горько. – Красивой быть умею. Только это, оказывается, профессия не очень денежная.

– У нас помощника бухгалтера ищут. Но там зарплата небольшая, тысяч двадцать пять.

Глаза загорелись:

– Двадцать пять? Это же хорошо! А что делать надо?

– Первичку разбирать, в программу вносить. Научиться можно, если захотеть.

– Наташ, ты поможешь? Пожалуйста! Я научусь, честно!

Смотрю на нее и не узнаю. Где высокомерие? Где снисходительные улыбочки? Передо мной стоит обычная женщина, которой нужно кормить ребенка.

– Давай телефон, – говорю. – Завтра позвоню начальнице, договорюсь о собеседовании.

Чуть не плачет:

– Спасибо! Ты не представляешь, как мне это нужно!

Расходимся. Иду к кассе, оборачиваюсь – Рита все еще у полки с крупами стоит, ценники сравнивает.

Дома рассказываю мужу. Он хмыкает:

– Жизнь, она такая. Сегодня ты на коне, завтра под конем. Помнишь, как она на тебя смотрела?

Помню. Как на прислугу.

– Все равно помогу, – говорю. – Не ей – Владику. Мальчишка ни в чем не виноват.

На следующий день звоню начальнице. Та соглашается посмотреть Риту.

– Только предупреди, работа непростая. И зарплата невысокая.

– Предупрежу.

Звоню Рите, она счастливая. Говорит, всю ночь не спала, в интернете про бухгалтерию читала.

Через неделю выходит на работу. Учится старательно, не капризничает. За компьютером сидит допоздна, разбирается.

Как-то остались вдвоем в кабинете.

– Знаешь, – говорит вдруг, – я тебе завидовала всегда.

Я аж поперхнулась:

– Мне? Ты?

– Ага. У тебя настоящая жизнь была. Работа, семья. А у меня что? Пустышка. Красивая обертка, а внутри ничего.

– Рит, брось. У тебя тоже семья была.

– Была? Муж при первых проблемах сбежал. К новой пассии. Молодой и богатой. А твой с тобой сколько лет? А теперь вообще банкрот.

– Пятнадцать.

– Вот. И в горе, и в радости. А мой только в радости был хорош.

Молчим. Что тут скажешь?

Прошло три месяца. Рита освоилась, работает нормально. Получила первую зарплату – чуть не плакала от счастья.

– Сама заработала! Понимаешь? Сама!

Понимаю. Это важно – знать, что можешь сама себя обеспечить.

Вчера сидели в обеденный перерыв, чай пили.

– Владик как? – спрашиваю.

– Привыкает. В обычную школу перевела. Сначала ныл, что там не так, как в гимназии. А теперь друзей новых нашел, нормально.

– А ты как?

– Я? – задумалась. – Знаешь, странно, но я почти счастлива. Первый раз в жизни чувствую, что живу по-настоящему. Не играю роль богатой жены, а живу.

Смотрю на нее – и правда другой человек. Без масок, без показухи. Настоящая.