Моя дочь с одноклассницей организовала в школе тату-салон

Как-то раз возвращалась я со школы домой, и меня остановила одна из родительниц. Поздоровалась она весьма сухо. По ее глазам я поняла, что есть у нее какой-то неприятный разговор.

- Меня зовут Елена Васильевна, я мать Жени, мальчика, который сидит с вашей Оксаной за одной партой, - представилась дама, и голос ее звучал как-то недовольно. 

- Я помню вас, здравствуйте, - приветливо ответила я, размышляя, чем объяснить негодующие нотки в ее интонации.

- У меня серьезные претензии к вам, точнее к вашей дочери, - начала возмущаться Елена Васильевна, - неужели Оксане никто не объяснил, что ее нелегальный бизнес не принесет ничего хорошего?

Я вытаращила глаза на собеседницу и даже не нашлась, что сказать. У меня была первая мысль, что Елена Васильевна, прошу прощения, сбрендила. 

- Нелегальный бизнес? - хихикнула я. - О чем вы? 

- О татуировках! - воскликнула мама Жени. - Теперь у моего сына эта гадость останется на всю жизнь.

В тот момент мне показалось, что я понимаю, о чем речь. Видать, сын Елены Васильевны, он же одноклассник Оксаны, сделал себе тату. 

Негодник, конечно, что уж скажешь. Всыпать бы мальцу по первое число, вот только моя дочь-то при чем?

Впрочем, суровый взгляд Елены Васильевны и моя фантазия заставили меня размышлять о причастности Оксаны к поступку Евгения. Мне подумалось, что, возможно, парнишка влюбился в мою дочь и сделал татуировку с ее именем?

- Вы в своем уме? - завопила нервная родительница, когда я озвучила ей свою версию. - Не притворяйтесь, будто ничего не понимаете.

Вообще-то я не привыкла, чтобы со мной так разговаривали. В другой раз я бы тут же пресекла истерику неуравновешенной мамы. Но здесь я была так и заинтригована, что забыла поставить на место грубиянку.

- Да при чем тут моя дочь? - возмутилась я. - Скажите наконец!

- Да при том, что Оксана сделала ему татуировку! Еще и деньги за это взяла! - закричала женщина. - А у нее и пособница есть, Ксюша.

Ксюшу я знаю. Это девчушка одуванчик. Да она в жизни бы не сделала ничего предосудительного. И уж, тем более, не стала бы связываться с татуировками и каким-то мутным бизнесом. 

Нет уж, Елена Васильевна точно сбрендила. Об этом я напрямую ей и сказала, затем попрощалась и пошла домой. Но она что-то еще стала кричать мне вслед, мол, пожалею я еще.

В тот день я даже не стала ничего спрашивать у дочери - таким абсурдным мне показалось обвинение Елены Васильевны. Это ж надо было такое ляпнуть в отношении двух девчонок-пятиклассниц.

А на следующий день я пришла с работы раньше, чем планировалось. Придя домой, я сразу поняла, что Оксана не одна. Она разговаривала с какой-то девочкой. Приоткрыв дверь, я увидела такое, от чего с удивлением приоткрыла рот.

Комната дочки в этот момент напомнила мне секретную лабораторию. На полу, застеленном старыми газетами, Оксана творила некую магию. 

Только вместо волшебных чернил она использовала разноцветные гелевые ручки. А в качестве пергамента выступала - щиколотка ее одноклассницы Юли. 

Оксана, склонившись над щиколоткой Юли, выводила замысловатый цветок с завитками. Моя дочь высунула от усердия язык. А Юля едва дышала - так ей интересно было смотреть, как на ее коже рождается настоящее произведение искусства.

Готовый рисунок Оксана заклеила прозрачной пленкой, затем разгладила ее от пузырьков. Моя дочь сказала Юле, что теперь нужно подождать час, и только потом снять.

- Тогда тату останется на неделю, - произнесла важно Оксана.

Юля кивнула и протянула моей дочери… пятьдесят рублей. Оксана деловито кивнула и сказала обращаться, если что-то пойдет не так. Например. если рисунок сотрется раньше гарантированного срока. 

А потом дочь увидела меня. Она немного смутилась. А вот Юля, кстати, поздоровалась, затем попрощалась, не испытывая никакой неловкости.

- Значит, тату-салон у тебя, - произнесла я, не зная, что мне делать, плакать или смеяться.

- Ну да, - кивнула дочь и покраснела.

Я решила поговорить с дочкой по душам. Сказала, что мне нравится ее увлечение, тем более, что к настоящим татуировкам оно не имеет отношения. А вот брать деньги, даже совсем небольшие, пока не стоит.

- Почему, мам? - удивилась дочь. - Это же работа.

Тогда я объяснила Оксане, что ее клиенты - еще дети. Сами деньги они еще не зарабатывают, поэтому платят их родители. А эти самые родители не всегда одобряют тату у своих детей, даже те, что сделаны гелевой ручкой. 

Дочь меня поняла и сначала немного расстроилась. Но когда я попросила ее сделать татуировку мне, сразу заулыбалась. Очень красивый цветочек получился у меня на лопатке. И, кстати, за него я дочке заплатила, но не деньгами, а огромной пиццей.