Папа давно на пенсии, но упорно отказывается класть свои права «на полочку»

Уже почти полгода бьюсь с папой, но пока особого успеха не добилась. В свои семьдесят два года он уже давно на пенсии, но упорно отказывается признавать свой возраст. 

В своих мыслях отец все такой же двадцатилетний паренек с фантастической реакцией, но реальность, увы, вообще безжалостна.

Почему я вообще так взбеленилась? Да за последний год меня чуть не сбили на пешеходном переходе трижды. Трижды, вдумайтесь в это слово! И каждый раз за рулем был пожилой человек. 

Одна мадам в возрасте даже специально выскочила из машины, чтобы меня отругать. Мол, смотреть надо, она старше, поэтому ей всегда должны уступать. Ну бред же!

– Пап, может, хватит уже? Ты уже пенсионер. Пора класть права «на полочку», – мягко я пыталась найти подход к родителю.

Почти на пальцах ему объясняла, что с возрастом снижается скорость реакции, зрение ухудшается. Да и сложно уже моему папе уверенно держать баранку в руках – пальцы и руки гнутся не как раньше.

Я знаю, что четкой возрастной границы, когда пора оставить руль, нет. Но все равно страшно. И за папу переживаю, и за маму, и за окружающих их людей.

– Да что ты заладила вообще! Не хочу я становиться пешеходом! – упрямо твердит мне папа. – Да я машину вожу дольше, чем ты на свете живешь.

Я даже предлагала отцу возить их с мамой по всем делам – у меня уже давно права и свой автомобиль имеются. Но там просто глухая стена. Для папы мое предложение прозвучало как оскорбление. 

Мама вроде и согласна со мной, но отцу перечить не может. Ну робкая она у меня всегда была!

Случилось мне на днях поездить с папой по делам – моя машина как назло оказалась в ремонте. Это просто тихий ужас! Я по другому эту поездку по городу не могу назвать.

Папа проезжал светофоры, не смотря по сторонам даже при повороте налево. Мы просто чудом ни в кого не врезались. Я сидела на пассажирском месте и просто молилась, чтобы доехать до пункта назначения живой и невредимой.

– Дочь, ты глянь, там впереди красный же горит! – регулярно спрашивал меня папа, когда мы приближались к светофору.

– Папуль, а ты когда последний раз зрение проверял вообще? – спросила я, вертя головой по сторонам как настоящий перестраховщик.

Оказалось, что больше десяти лет назад. При этом я знаю, что отцу давно выписали очки, которые он отказывается носить. Вот такая странная упертость.

В аварию мы все-таки попали. По странному стечению обстоятельств за рулем второй машины тоже оказался пенсионер. 

Это была просто эпичная битва. Оба выскочили из машин как боевые соколы и принялись бранить друг друга. Чуть до драки не дошло. Каждый убеждал другого, что это не его вина.

Я вообще боялась выйти из машины – сердце еще не пришло в норму после ощутимого столкновения. Пока эти двое пенсионеров яростно выясняли отношения, спокойно включила аварийку на автомобиле и выставила знак позади, чтобы никто больше в нас не въехал.

– Да я старше тебя на десять лет, сопляк! Будешь еще учить тут меня, кто должен первым на дорогу выезжать! – орал мой папа, размахивая пенсионным удостоверением.

Я закатила глаза и принялась осматривать повреждения. Да уж… фара под замену, бампер треснул. У второго участника крыло замято и чудесные царапины вдоль всего бока. Несмертельно, но обидно.

Второй пенсионер тоже не остался в долгу. Назвал моего папу старым пердуном, которого на дорогу только в наморднике можно выпускать. Пришлось разнимать этих престарелых бойцов, а то расшибли бы друг друга точно.

Окончательно усмирить их смогли только инспекторы. Там сразу сказали, что виноваты оба. Папа успел и на них мне нажаловаться.

– Да что эти сопляки вообще понимают! Не уважают возраст! – бурчал он всю дорогу до дома, когда мы закончили оформлять ДТП.

Хорошо, что за рулем уже сидела я – пустить отца в таком состоянии управлять машиной не смогла.

– Да, дочка, ты права! Отъездил я свое! – с горечью признал папа, когда я приехала в гости через три дня. – Пусть машина пока стоит, ремонтировать будем в следующем месяце, когда пенсию получу. А потом уже перепишу ее на тебя, от греха подальше.

Теперь мне за благополучие отца как-то поспокойнее.